Между двух огней - Страница 29

– Да, Джон, вас очень легко лечить. Вы идете навстречу помощи, навстречу врачу, – похвалила его Ханна.

– Но ведь как было больно… Я кричал? Мне давали какие-то средства, так? Наркотики? Может, поэтому все в тумане? Доктор, может, надо снизить дозу? Я не хочу…

– Джон, боль еще долго не отпустит вас. Героического терпения не нужно ни вам, ни нам. Боль изматывает организм, замедляет выздоровление.

– Керри приходит, да?

– Каждый день.

– Керри, Керри… И что она думает, глядя на все это безобразие? Ведь у меня все лицо обожжено, так? На теле одни бинты… Я же чувствую. Дайте зеркало. Я хочу знать, я хочу видеть, какие же… клочья… сохранились на мне. – Он помолчал. – Вы здесь единственный лечащий врач?

– Нет, но…

– А что за мужчина ко мне приходит? Темноволосый, светлоглазый…

– Это доктор Иден Хартфилд. Он врач нашего отделения. Хирург. Он занимается вашими руками. У вас пострадали не только кожа, но и сухожилия, и мышцы. Доктор Хартфилд будет вас оперировать, чтобы восстановить двигательные функции.

– Я хочу поговорить с ним! Это возможно?

На какое-то мгновение Ханна рассердилась. Раз она женщина, значит, с ней и говорить не стоит! Ничего себе! И вдруг она поняла, что Юбэнкса волнует совсем иное. Да, он выжил. Но останется ли он полноценным мужчиной, не рухнет ли его супружеская жизнь – вот о чем хотел знать Джон Юбэнкс. Его не устраивали бесцветные дежурные фразы, что ожог захватил лишь определенные части тела и что физиологических трудностей в сексуальной жизни быть не должно. Ему нужен был откровенный разговор, разговор с мужчиной. Иначе не избежать неловкости, а следовательно, недоговоренности.

В дневной смене в тот день работал фельдшер Алан Хэммет. Ханна спокойно могла бы обратиться к нему. Алан был добросовестный работник и вообще славный малый, но, увы, простоват и фамильярно-грубоват. Его манера могла только усугубить тревожное состояние Джона Юбэнкса. Безусловно, ему нужен только доктор Хартфилд.

– Разумеется, вы можете поговорить с ним, – сказала Ханна, – но не сейчас. В настоящее время он в операционной. – Она заметила откровенное огорчение на его лице и поспешно добавила: – Зато пока вы можете встретиться с вашей женой.

– С Керри? Я не хочу видеть ее.

– Но почему…

– Повторяю, я не хочу видеть ее!

Голос прозвучал жестко. Джон резко повернулся, вскрикнул, ибо движения все еще причиняли ему боль… Мгновенно запели датчики, фиксируя возбуждение пациента. В дверях появилась Нэнси Эванс. Покачав головой на ее недоуменный взгляд, Ханна сама подошла к Джону, поправила капельницу, проверила повязки. А он тем временем чеканил слова:

– Прошу принять к сведению следующее: Керри Юбэнкс не должна появляться в этой палате вплоть до моего разрешения. Я требую встречи с поверенным. Я аннулирую банковскую доверенность, выписанную мной на имя Керри Джейн Юбэнкс. Все счета, предъявленные ею, отныне недействительны.

– Не беспокойтесь, мистер Юбэнкс. Я немедленно свяжусь с вашим адвокатом, – невозмутимо отозвалась мудрая и опытная Нэнси Эванс. И ей, и Ханне знакомы были и не такие «причуды» их пациентов. Выход из ожогового шока сопровождался не только физиологическими, но и психическими нарушениями. Бывали случаи потери памяти, речи, шизоидные или параноидные расстройства. Такие состояния длились недолго, особенно если не усугублялись неправильной реакцией персонала или родственников. Чаще всего уже на следующие сутки больной полностью забывал об этом. Эх, бедняга Джон! А каково Керри…

Юбэнксу сделали успокаивающий укол, и он наконец перестал отдавать свои жутковатые указания.

– Пойду поговорю с Керри, – решила Ханна. – Она, наверное, ждет в приемной. Эта вспышка у Джона спровоцирована страхом, что Керри бросит его, как неполноценного. Он хотел поговорить с доктором Хартфилдом об этом… Может, действительно связаться с ним? – вслух рассуждала она.

– А он уже идет, – сообщила Нэнси, услышав ее слова. – Джоан Тейт перевели из послеоперационной, он хотел осмотреть ее.

– Нэнси, если я не встречу его в вестибюле…

– Не волнуйтесь, я все передам, – заверила ее медсестра.

Выйдя из отделения, Ханна сразу увидела Керри Юбэнкс. Эта миловидная миниатюрная брюнетка сразу поднялась навстречу.

– Здравствуйте, доктор Ломбард! Ну как, мне уже можно?

Голос у нее был добрый и почти жизнерадостный, несмотря на тяжелейшие переживания последнего месяца. Керри вся так и светилась любовью к мужу. Тем тяжелее было Ханне выложить ей последние новости.

– Пожалуй, сегодня вам не стоит видеться с Джоном, Керри, – мягко сказала Ханна.

– Как? – ахнула женщина, мгновенно бледнея. Ханна взяла ее под руку и помолчала, не зная, с чего начать.

– Джон чувствует себя неплохо. Есть определенный прогресс, но предупреждаю, что вам сразу трудно будет поверить в это.

– Он вчера был такой бодрый…

– Он и сегодня бодрый. Даже слишком оживлен. В этом-то все дело: Джон вступил в краткую фазу послешокового психоза. Подчеркиваю, это обычное и временное явление.

– Что с ним – депрессия? Потеря памяти?

– Нет. Назовем это параноидальным синдромом. Он очень переживает за вас и из-за вас, он боится за ваши отношения, он сознает, насколько тяжело поражен. Это спровоцировало гиперреакцию по типу враждебного отчуждения. Он велел не допускать вас к нему, пожелал связаться с банком и аннулировать совместный счет и все доверенности.

Керри в отчаянии мотала головой.

– Керри, это временное явление, – повторила Ханна. – Но не надо забывать, что в глубине души Джон действительно страдает. Сегодня вам лучше не видеться. Но скоро, возможно даже к вечеру, он придет в себя. Вот тогда и постарайтесь убедить его, что ваши чувства неизменны.